Начальник Судного Дня - Страница 33

С недавних пор Валентин приобрел вредную привычку заимствовать чужие заклинания. Скопировать их получалось куда быстрее, чем придумывать собственные, и хотя Валентина порой корежило от чужих магических стилей, но вечная нехватка времени заставляла с этим примириться. Вот и сейчас Валентин подогнул пальцы, прищурился, вычленил из вплетенного в ковер-самолет букета заклинаний самоподдерживающуюся «перчатку» и перенес ее в материал своего столика. После этого колеса оказались совершенно лишними, и Валентин трансформировал их в сверкающие хромированные полозья.

— Прошу! — сказал он Диане, указывая на медленно открывающийся ящик.

Диана откланялась публике и, грациозно двигая бедрами, прошествовала к месту своего заточения. Валентин предоставил ей самостоятельно забираться в ящик, и Диана воспользовалась этой возможностью, разослав напоследок добрый десяток воздушных поцелуев.

Валентин с треском захлопнул крышку, подошел к ящику, с нарочитым скрежетом закрыл оба замка, отступил на шаг и выпустил на свободу свой огненный меч — традиционная пила годилась на случай двух, максимум трех разрезов, Валентин же собирался покрошить ящик буквально на мелкие кусочки.

Взмахнув мечом, который зашипел с такой яростью, словно получал часть сборов за представление, Валентин одним ударом разрубил пополам и ящик, и находившийся под ним стол. Спрятав меч, он слегка толкнул ладонями обе половинки, разведя их на расстояние метра, и поклонился публике.

— Начальная ставка, — объявил он, — двадцать диалов. Даю слово факира, что женщина находится в одном из этих ящиков. В правом или в левом? Делайте ваши ставки, господа!

Валентин отошел чуть в сторону, повернулся к мавзолею Тардена спиной и принялся неторопливо разглядывать своих зрителей. Вся хитрость фокуса заключалась именно в ставках; факир должен был не только прятать женщину во все уменьшающихся ящиках, но еще и угадывать настроение публики, чтобы не остаться в проигрыше. Валентин без труда разработал реквизит, позволяющий разместить человека в сколь угодном малом — с точки зрения зрителя, разумеется, — объеме; но еще целый год знаменитый фокус Фалера приносил своему создателю сплошные убытки. Раз за разом поведение публики оказывалось совсем не таким, как ожидал Валентин — и раз за разом ему приходилось просиживать с Обручем ночь напролет, чтобы понять причину очередной неудачи. Только к середине второго года, разменяв седьмой десяток выступлений, Валентин начал наконец сводить концы с концами. На третьем году он стабильно работал в плюс, а на четвертый год повысил начальную ставку до целого золотого диала. Сейчас Валентин вглядывался в лица великих князей и владетельных графов, пытаясь почувствовать, насколько они отличаются от обычной базарной публики, состоявшей из торговцев, ремесленников и зажиточных крестьян. Пока что особых отличий не наблюдалось.

— Ставки сделаны! — провозгласил Гальден, поднимая в воздух свиток бумаги. — Показывай пустой ящик, факир!

Валентин улыбнулся и слегка пошевелил правой рукой. Левый ящик, в котором должна была находиться верхняя половина Дианы, с громким треском развалился на части. Правый ящик повернулся к Валентину боком, приглашая продолжить представление.

— Тринадцать к восьми, — крикнул Гальден, — в пользу факира!

Валентин поклонился публике и снова выпустил из правой руки огненный меч.

— Следующая ставка, — сказал он, занося меч над головой, — тридцать диалов!

Меч со свистом обрушился вниз, превратив метровый ящик в два коротких обрубка. Валентин раздвинул их в стороны и снова отступил на шаг, выжидающе скрестив руки на груди. Его расфокусированный взгляд держал в поле зрения всех зрителей разом; именно реакция на второй разрез однозначно определяла стратегию, которой будет придерживаться большинство игроков. Как правило, базарная публика до последнего старалась угадать ящик, используя самые экстравагантные соображения — вроде того, на какой щеке у женщины была родинка. Но сейчас по скорости, с которой то здесь, то там благородные эльсы подзывали к себе Гальдена, Валентин понял, что среди здешней публики подобные гадания не в почете; гости Тардена предпочитали придерживаться одного и того же заранее придуманного метода. Ну что ж, подумал Валентин, тем хуже для них.

— Ставки сделаны! — крикнул Гальден, и очередной ящик взорвался изнутри, усыпав полянку щепками красного дерева.

Девять к семи, предположил Валентин.

— Девять к шести, — объявил Гальден, — в пользу факира!

— Следующая ставка, — сказал Валентин, снова берясь за меч, — сорок диалов…

Между прочим, подумал он, поточнее прицеливаясь в середину короткого ящика, я уже заработал на целый год безбедной жизни. Откуда у них столько денег? Или они уже потихоньку растаскивают мой золотой курган?

Валентин опустил меч, превращая полуметровый ящик в две высокие, но узкие коробки, в которые при обычных условиях не пролезла бы и отрубленная голова.

Надо будет проверить защиту, решил Валентин. Если эльсанцы доберутся до моего золота, это будет катастрофа почище Эльсимского побоища. К массовым убийствам здесь все давным-давно привыкли, а вот гиперинфляции еще ни разу не видели. Такой голод начнется, что темные силы светлыми покажутся.

— Ставки сделаны, — сообщил Гальден.

Валентин разнес на кусочки еще один ящик. Оглядев публику, он заметил проснувшийся во многих глазах интерес: ну хорошо, заработать факир заработал — но как же он будет вынимать женщину обратно?! Из коробочки, в которой и собаку-то не разместить?!